Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака - Страница 104

104

— На прошлой неделе ты предавал анафеме всех, кто тебе написал. Прилюдно. В сомнительно цензурных выражениях, — вяло напомнил Банзай.

— Это не «все», — угрюмо буркнул Ксенобайт. — Это один-единственный дегенерат, приславший мне своп своей системы в двадцати трех томах архива с просьбой сказать, почему у него не работает программа, которую я в глаза ни разу не видел…

— Махмуд, а что это у тебя лицо такое умное? — вдруг заинтересовался Банзай, глянув на ходока.

— А? — рассеяно ответил Махмуд. — А-а-а… Да так… Граждане, который час?

— Где-то половина десятого, — буркнул Мак-Мэд. — А что?

— А точнее?

— Девять тридцать четыре.

— Понятно. У нас двадцать шесть минут на срочную эвакуацию!

С минуту тестеры флегматично переваривали сообщение Махмуда, никак на него не реагируя. Наконец Ксенобайт высунулся из-за монитора и кисло спросил:

— Поясни.

— К нам направляется моя бабушка, с которой вы недавно уже познакомились лично. Насколько я помню, рязанский экспресс приходит в двадцать минут десятого. Около десяти бабуля будет в конторе. И всем сразу станет мало места.

— Махмуд, ты категорически неправ, — заметил Банзай, — твоя бабушка, без сомнения, своеобразный, но очень милый и душевный человек.

— Когда добрая, — кивнул Махмуд. — А сейчас, судя по количеству ненормативной лексики в письме, она просто в бешенстве.

Тестеры с беспокойством переглянулись. Махмуд решительно встал и направился к двери. Ксенобайт уже хотел было высказаться том смысле, что «а вот это уже серьезно», когда дверь резко распахнулась.

Махмуд, точно ошпаренный, шарахнулся от двери, споткнувшись о Мак-Мэда. Мак-Мэд сдавленно чертыхнулся и, потеряв равновесие, схватился за этажерку, похороненную стараниями команды под всяким хламом. С этажерки, точно водопад, хлынули бумаги, запчасти от компьютеров, документация…

Когда грохот и шуршание стихли, стоящий в самом эпицентре бардака Мак-Мэд осторожно приоткрыл один глаз. Вся комната была усеяна хламом. Банзай с Ксенобайтом сидели за своими столами. В глазах программиста плескалась тоска. Мелисса продолжала флегматично созерцать кофеварку. А в дверях стояла…

— Привет, Внучка, — кивнул Банзай.

— Ребят… вы чего? — ошарашенно спросила Внучка, оглядывая помещение.

— Да к Махмуду бабушка приезжает… Вот, готовимся! — с сарказмом ответил Банзай.

— А… э-э-э… Ну…

— На самом деле — к эвакуации готовимся, — процедил сквозь зубы Ксенобайт, угрюмо глядя на Мак-Мэда.

— А зачем? — спросила Внучка, направляясь к кофеварке, которая как раз разродилась стаканчиком кофе.

— Это хороший вопрос. Но ответить на него должен Махмуд.

— Понимаете, бабушка писала, что…

В этот момент дверь снова распахнулась. На этот раз — едва не слетев с петель. В проеме показалась рубчатая подошва десантного ботинка, потянуло запахом дорогой кубинской сигары, и раздался хриплый голос:

— Кар-рамба!

***

— Я больше не могу, — печально объявил Ксенобайт, отодвигая от себя тарелку с недоеденным пирожком.

— Кушай, касатик, — с тихой угрозой процедила сквозь зубы Бабуля Флэш. — Кушай, вон какой худенький… Голову двумя пальцами отвинтить можно, в ребра только ткни — они и сломаются…

— Товарищ Бабуля, мне ваши намеки не нравятся, — уныло заметил Ксенобайт, угрюмо глядя на пирожок.

Бабуля, раздраженно махнув на него рукой, затянулась сигарой и, заложив руки за спину, принялась расхаживать взад-вперед вдоль стола, за которым сидели тестеры. Весь стол был заставлен всевозможной снедью, а в середине возвышался начищенный до блеска самовар.

— Бабушка, — не выдержал Махмуд. — Рассказывай. Что стряслось?

— А с чего ты взял, что что-то стряслось? — грозно спросила Бабуля, вперивая во внука испепеляющий взгляд.

— Да брось, — отмахнулся Махмуд. — Последний раз ты курила сигару как раз перед тем, как отправить в реанимацию того идиота, который в парке аттракционов тебя «старой кошелкой» обозвал — пятнадцать лет назад! Колись.

Старушка яростно рыкнула, но потом вдруг сникла.

— В общем, так, Мишка. Нужна мне твоя помощь. И еще программилу вашего прихвачу.

Ксенобайт мучительно закашлялся, подавившись пирожком, который он из последних сил пытался заглотать, точно удав. Махмуд, которого крайне редко называли по имени, уронил челюсть.

— Рассказывайте, — решительно сказал Банзай. — У вас явно что-то произошло.

— Произошло, — кивнула Бабуля. — Бунт у меня произошел, кар-рамба! Вот что произошло!

Вытащив откуда-то граненый стакан, Бабуля опрокинула над ним заварочный чайник, долила из самовара кипятка и, цыкнув зубом, выплеснула в глотку, лихо закусив ломтиком лимона. Потом она наконец поведала о своих горестях.

Несмотря на преклонный возраст, Бабуля Флэш считалась одним из лучших игроков Рязанской области. Ее полем деятельности были всевозможные шутеры, а команда регулярно брала первый приз на областных соревнованиях по «Вирт-Квейку».

Но вот произошло то, что рано или поздно должно было произойти. В команде завелся молодой, ловкий парень, отличный игрок, который вдруг захотел стать капитаном. И начался в команде разброд…

Бунтарь, по прозвищу Потрошитель, оказался, к сожалению, еще и неплохим лидером. А для остальных членов клана это была еще одна игра. В результате тренировки превратились в политические дебаты, команда уже пропустила три крупных матча…

— А позавчера этот кретин… Этот… Этот сын бабуина и гиены… Этот…

104