Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака - Страница 220

220

Ксенобайт почесал в затылке. Потом, таинственно пошевелив бровями, произнес зловещим голосом:

— Тогда я вам расскажу про Блуждающую Функцию. Я сам ее видел! Она появляется в коде, хотя никто ее не писал… В общем, когда отлаживаешь код, вдруг обнаруживаешь функцию с абсолютно непонятным названием. И понимаешь, что у тебя и в мыслях не было такого писать. Если программист хоть чуть-чуть любопытный, он обязательно полезет в декларации, чтобы посмотреть, что же это за функция такая. И тут все зависит от твоей настырности: класс за классом, библиотека за библиотекой, алиасы, псевдонимы, переопределения… В конечном итоге выясняешь, что такой функции нет. Вернее, функция-то есть, а вот ее кода — нет. Все ссылки оканчиваются несуществующим файлом.

По мере того как Ксенобайт рассказывал, глаза его все больше разгорались лихорадочным свечением.

— Я сам это видел! — страшным голосом сообщил он. — Как-то раз я весь день промучился с куском кода, пока не уснул. Среди ночи проснулся, глянул на код, ну и машинально скомпилировал, запустил в режиме отладки… И — о чудо! Все заработало! И дернул же меня черт удивиться… Точно ведь помнил: заснул как раз после того, как код десятый раз кряду вылетел по критической ошибке, даже не запустившись. Вот тогда-то, пересматривая собственную писанину, я и наткнулся на нее! Прямо в основном коде: не какой-то левый вызов, а мой, собственной рукой набранный код! Имя — мешанина символов, похожих больше на регистрационный ключ, чем на функцию, параметры абсолютно непонятные… Смотрю в декларации — нету там такой функции! В общем, добил я ее до самого конца. Уткнулся в библиотеку, которой попросту нету!

— И что?! — кисло спросила Мелисса.

— И все, — помрачнел программист. — Компилирую еще раз, а она мне, зараза: «Ба! Да у вас же тут какая-то левая функция! Файла не хватает! Не могу компилировать!» Издевается, зараза.

Все горестно вздохнули.

— Отсюда мораль, — торжественно сообщил программист. — Если что-то работает, не пытайся разобраться, как оно работает. Принимай мир таким, каким он есть!

— Чего и следовало ожидать от программиста, — вяло сообщила Мелисса. — Ксен, ничего менее индустриального ты придумать не мог?

— Придумать?! — возмутился до глубины души Ксенобайт. — Говорю вам: это святая правда!

— У тебя просили страшную историю, а не цитату из баг-репорта! — сурово отрезала Мелисса.

Ксенобайт встал, гордо выпрямившись. На его физиономии застыло выражение горькой иронии.

— Мне следовало бы привыкнуть, — процедил он сквозь зубы, — к непониманию ничтожеств, не способных увидеть красоты двоичного кода! Пойду, пристрелю Махмуда, может, это залечит рану в сердце и позволит хоть на миг забыться…

Только Ксенобайт скрылся в кустах, как по лесу прокатился жуткий, полный смертельного ужаса вопль.

Лагерь

26 июня, 22:59 реального времени

Все оставшиеся в лагере беспокойно переглянулись.

— Ой… Кажется, Ксенобайт настолько расстроился, что, вместо того чтобы воспользоваться карабином, перегрыз кому-то горло?! — неуверенно предположила Внучка.

— Она шутит? — с угасающей надеждой спросил не принимающий участия в Королевской Битве капитан «морских котиков».

— Ты уже достаточно хорошо знаком с Ксенобайтом, — загадочно улыбнулся Банзай.

Парень сник.

— Не, ребята, это не Ксен, — задумчиво сообщила Бабуля. — Кричали где-то возле развилки, это метров двести отсюда, он бы попросту не успел дойти. Интересно, кто так вопил? Мои бы сдохли молча, я в этом уверена!

— Наши тоже! — расправил усы Банзай.

Все с сочувствием обернулись к разом побледневшему вождю «тюленей». И тут из леса выплыло привидение…

Сначала на тропинке, ведущей в лагерь, показалось неяркое свечение. Очень скоро стало ясно, что это свечка, нервно дрожащая в руке худощавого паренька с бледным, как мел, лицом. Парень торжественно вышагивал по тропинке, оберегая свечку, как величайшее в мире сокровище, а лицо его было настолько одухотворенным, будто он готовился с минуты на минуту давать отчет святому Петру. Впрочем, как вскоре выяснилось, примерно так оно и было.

— Мужик, ты кто?! — сурово спросил его Банзай.

— Дмитрий я, — негромко и очень грустно ответил паренек.

— Царевич? Зарезанный? — с подозрением уточнил Банзай.

— Не-е… Биолог. Застреленный.

— Зачем явился?

— Для отметки в Книге Мертвых, ибо был насильственно умерщвлен арабским террористом Махмудом, о чем тот велел доложить в точности, проклиная некоего Ксенобайта. Велел также передать, что обязательства, взятые на себя, снимает, хотя этому самому Ксенобайту и назначает кровавый джихад.

На минуту все тяжко задумались. Внучка, щелкнув пальцами, перевела:

— Махмуд хотел пристрелить Ксенобайта, но в темноте перепутал. Поняв свою ошибку, понятное дело, слегка расстроился, Ксена обругал, а свою жертву послал сюда в надежде, что фраг ему все-таки запишут.

— А-а, понятно, — кивнул Банзай, делая пометку в турнирной таблице. — Отпоите бедолагу чаем, а то как бы он дуба не врезал.

— Да я, кажется, уже… — тихо прошелестел биолог.

Спустя две кружки сладкого чая молитвенная отрешенность потихоньку ушла из глаз биолога, взгляд стал более осмысленным.

— Ну, парень, — покровительственно похлопал его по плечу Банзай. — Можешь заново свыкаться с мыслью, что ты все еще жив.

— Угу, — как-то не особо радостно кивнул Дмитрий. — Хотя я уже думал — зато практику теперь можно послать куда подальше…

220