Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака - Страница 241

241

Бережно вкладывая все очки опыта в скорость, Муня добился потрясающих результатов. Говорят, он мог обогнать на спринте даже черного дракона. И вот сегодня он принес черные вести.

Понятное дело, никто не стал слушать маленького гоблина. Так что Муня недолго думая вскарабкался на колокольню и устроил там тарарам. Ну а когда длинная рука Ксенобайта сцапала его за шиворот, даже не особо испугался: дело-то привычное. Таким образом, именно тестеры первыми узнали о наступлении Армады.

— Джамбей пал, — сообщил Муня, маленько придя в себя. Бедолага трясся, как осиновый лист, в его глазах застыла тоска. — Что они там устроили — ужас. Похлеще Громозеки, честное слово… Резали всех. Новичков, ремесленников… даже ботов!

— И что же, во всем городе не нашлось десятка танков, чтобы врезать папуасам по голым задницам?! — недоверчиво проговорил Махмуд. — А ну-ка, дайте мне мой топор…

— Погоди, — остановил его Банзай. — А как же береговая охрана? В конце концов — Джамбейская эскадра? Сколько раз папуасы совершали набеги — каждый раз они Джамбей десятой дорогой обходили именно потому, что там им всегда готовы были дать дрозда!

— Я не знаю! — всхлипнул Муня. — Никто ничего так и не понял… Я с охоты пришел… Два шарика добыл, хотел обменять их на звездочку, тогда бы у меня елка была… А тут… А они… Море как почернело — столько их было! А потом они в город ворвались…

Голос гоблина стал совсем плаксивым и сильно дрожал. Банзай решительно обнял его за плечи и слегка встряхнул:

— Ну-ну… Ты молодец. Герой! Но не раскисай, твоя миссия еще не окончена. Рассказывай. Рассказывай, как дело было.

— Я мало что видел… Я ведь не боец… Я с охоты пришел…

— Понятно, — устало потер переносицу Банзай. — Ну-ну… Говоришь, звездочку хотел? Вот, держи, подарок тебе на Новый Год.

— Они… Они… — Губы Муни неожиданно задрожали, и он разрыдался в голос: — А они сказали, что Нового Года не буде-е-ет!

— Ну вот уж это они решительно обломятся, — покачал головой Банзай. — Потому как, поверь мне, Новый год это такая силища, что…

— Они Деда Мороза убили! И сказали, что всем праздник испортят!

С минуту тестеры молчали, не находя, чем бы утешить бедолагу. Наконец заговорила Мелисса:

— Ну знаете ли… А вот за такие слова уже полагается пасти рвать. Решительно и беспощадно!

В этот момент откуда-то снаружи раздался гул сотен голосов. Обеспокоенная Мелисса выглянула из лавки, по-быстрому расспросила пробегавшего мимо прохожего, после чего вернулась к друзьям.

— Так. Все срочно на Южные ворота. Говорят, там такое…

Бермундия, Южные ворота

27 декабря, 21:48 реального времени

Зрелище за воротами было довольно мрачным. Штук пятнадцать верховых драконов гарцевали на площадке возле ворот. Их всадники, точно башибузуки, улюлюкали и потрясали оружием, выкрикивая невнятные оскорбления. А по дороге к городу приближалась странная процессия.

Десяток здоровенных, бугрящихся мышцами орков со скрежетом волокли на веревках длинные сани. Полозья у саней были покорежены и неаккуратно выровнены, на бортах все еще сохранились выбоины и следы копоти. Вперед выдавалась какая-то оглобля, на которой висела небольшая клетка. В клетке зачем-то болтался сердитый цыпленок.

В санях же сидел весьма колоритный персонаж. По расе — человек, по классу — скорей всего, гладиатор. Из одежды на нем были только сапоги, напоминающие растоптанные кирзачи, проклепанные кожей и стальными бляхами семейные трусы, куча татуировок и что-то вроде сбруи, на которой держались один наплечник и едва прикрывающее пупок зерцало. В одной руке командор папуасов держал здоровенный хлыст, в другой — нечто вроде разукрашенного перьями посоха или, скорее, короткого копья, на которое была насажена голова.

По мере того как сани приближались к городу, собравшиеся на стенах жители Бермундии смогли наконец внимательнее разглядеть это экзотическое украшение. Это и правда была голова, срезанная и обработанная как трофей. По понятным причинам, это умение не было особо распространено на основных континентах «Эпохи Химер», зато уж на Черном континенте — сколько угодно. Испачканная и свалявшаяся белая борода, нос картошкой, красный колпак с белой оторочкой…

— Так ведь это же… — нерешительно проговорил кто-то. — Это же Дед Мороз!

На физиономии горемычного Санта-Клауса навсегда застыло горестное, чуть извиняющееся выражение. По стенам прошел ропот.

— Слышь ты, Тармазан, приемыш обезьян, — возмущенно заорал кто-то. — Хороший понт, он, конечно, завсегда дороже денег, но хоть что-то святое надо иметь, а?

Сани остановились. Предводитель папуасов едко ухмыльнулся и эффектно щелкнул бичом по спинам орков. Впечатление было несколько смазано тут же раздавшимися угрожающими фразами:

— Слышь, ты полегче, а?

Вождь досадливо поморщился и, взмахнув посохом, закричал:

— Здорова, бермундийские голодранцы! Я прибыл сюда сообщить вам пренеприятнейшее известие…

— О, гляди-ка, обезьянка Гоголя читала! — хмыкнул кто-то, и со стен грянули хохотом.

Папуас скрипнул зубами.

— Ну-ну, — проговорил он. — Юмористы, значит? Давайте-давайте, в Джамбее тоже поначалу хохмили.

Смех быстро заглох. Слух, принесенный Муней-скороходом, уже пронесся над Бермундией. Злорадно оскалившись, вождь продолжил:

— Так вот, голодранцы, я прибыл сюда сообщить: Новый год отменяется! Вместо него будет кровавая резня и беспредел!

— Мужики, всякий юмор должен иметь границы, — солидно сказал какой-то бермундийский орк. — С меня хватит. Кто за то, чтобы сейчас навалять этим умникам?

241