Бета-тестеры - цикл рассказов Призрака - Страница 306

306

Самые продвинутые игроки рассказывали, что когда-то со станции Шелтервилль-Грузовая ходил в неизвестном направлении поезд. Говорят, несколько персонажей все-таки решили воспользоваться его услугами (личного транспорта тогда было совсем мало, а посмотреть мир хотелось). Больше их никто не видел.

В общем, идея железнодорожных перевозок попросту не прижилась. Полчаса уныло сидеть в вагоне, чтобы пересечь несколько локаций, — мало кому хватало на это терпения. Было, правда, у железных дорог еще одно назначение: грузовые перевозки. Но их механизм оказался излишне запутан (заказать вагон, доставить груз на грузовой терминал, вовремя загрузить вагон, проследить, чтобы его не потеряли, а подцепили к поезду, в конечном пункте — встретить, разгрузить, забрать груз с терминала и всюду — вовремя, и всюду — плати…), к тому же ушлые игроки быстро приспособились грабить поезда прямо на ходу. В конечном итоге сам собой оформился алгоритм грузовых перевозок: караван грузовых машин с нанятой охраной, а про железную дорогу все забыли. Но сегодня немногие счастливчики могли наслаждаться редким зрелищем: по рельсам несся бронепоезд…

Ну, быть может, «поезд» — слишком сильное слово для громыхающей по рельсам конструкции. Весь состав тянула старая ржавая дрезина, рычаг которой бешено раскачивали Ксенобайт с Банзаем. Сразу за дрезиной был прицеплен вагон-ресторан, на крыше которого, в небольшом гнезде из мешков с песком, сидел Мак-Мэд. Следующий вагон представлял из себя платформу, на которой крестом распластался закрытый брезентом аэроплан, примотанный к платформе веревками. Последний вагон был наскоро обшит железными листами, а сверху даже оборудован небольшой башенкой, из которой, недвусмысленно намекая на близость Махмуда, торчало рыльце пулемета. На борту броневагона белой краской было размашисто начертано: «Ибо нефиг!»

Дрезина мчалась так, что рассекаемый воздух завывал, а характерный стук колес слился в сплошную дробь. Банзай и Ксенобайт, с перекошенными физиономиями и выпученными глазами, продолжали накачивать рычаг, время от времени перекидываясь странными выкриками «Гребиблин» и «Гребублин». И все равно их усилий не хватало, чтобы уйти от погони.

Высоко в небе, вне досягаемости винтовки Мак-Мэда, точно стервятники, кружили два знакомых велоплана банды Карнажа. Горький опыт уже сбитого собрата научил их с уважением относиться к снайперу. Слева и справа от железнодорожной насыпи то тут, то там мелькали шустрые багги.

Один из велопланов клюнул носом и стал стремительно пикировать. Мак-Мэд хладнокровно выжидал, но одновременно с планером обе багги пошли на сближение, а их пассажиры принялись поливать бронепоезд огнем из двух автоматов и двустволки. Большая часть свинца пришлась, правда, в замыкающий состав бронированный вагон, который тут же принялся огрызаться пулеметным огнем, но и Мак-Мэд все никак не мог взять на мушку вражеского пилота: тот, не будь дураком, отстреливался как мог.

Изловчившись, Мак-Мэд вдруг чуть ли не по пояс высунулся из своего «гнезда» и навскидку выстрелил по одной из машинок. Угол стрельбы был неудобным, но пуля прошла достаточно близко, чтобы напугать пилота: тот нервно вильнул, колесо машинки въехало на насыпь, в стороны брызнул гравий… Багги взлетела в воздух, перевернулась и грохнулась колесами вверх, раскидав свой экипаж по степи. У пилота второй машины, видимо, сдали нервы, он довольно резко сбросил скорость, в результате чего моментально попал в зону обстрела пулемета.

Однако на воздушном фронте дела обстояли хуже. Велоплан теперь висел как раз в мертвой зоне пулеметной башенки, не давая Мак-Мэду высунуться из-за мешков. Наконец стрелок, плюнув, скатился через люк внутрь вагона и спустя минуту показался в ведущем на дрезину тамбуре:

— Эй, гребублины! — крикнул снайпер. — По моей команде притормозите маленько.

— Ни… Ни… Никаких тормозов! — выдохнул Ксенобайт, имея в виду, что оборудовать этим полезным устройством дрезину он, разумеется, забыл.

— Гребиблин! — тут же отозвался Банзай.

— Гребублин!

— Тогда поднажмите! — с олимпийским спокойствием пожал плечами Мак-Мэд. — Чтобы этот гад летучий вышел из мертвой зоны пулемета.

При слове «поднажмите» в глазах Ксенобайта мелькнула неземная тоска. Потом они снова остекленели, из ушей, кажется, тонкими струйками повалил пар…

Это была честная битва: рычаг и тонны веса против педалей. И «гребублины», как обозвал коллег Мак-Мэд, почти победили: поезд медленно, но неуклонно отвоевывал у велоплана сантиметр за сантиметром. Стрелок вскинул руку, будто бы салютуя этому благородному безумству… и дернул стоп-кран.

В общем-то, этого хватило. Визг заклинившихся колес резанул по ушам так, что на глаза навернулись слезы и заныли зубы. Что-то гулко влепилось в переднюю стенку броневагона, Банзая бросило на рычаг, Ксенобайт едва не вылетел с дрезины. Велоплан испуганно шарахнулся в одну сторону, в другую, хрустнул… и рухнул на рельсы метрах в десяти от дрезины. Мак-Мэд резко вернул стоп-кран в первоначальное состояние, высвобождая колеса. Ксенобайт с Банзаем, только-только созревшие для того, чтобы излить на него свой гнев, переглянулись.

— Гребиблин!

— Гребублин!

Дрезина стала быстро восстанавливать сброшенную скорость, не обратив внимание на пискнувшие под колесами обломки летательного аппарата.

***

Пока восстановившая скорость дрезина несется по рельсам, стоит, пожалуй, вкратце рассказать хронику последних событий, приведших ее экипаж к железнодорожному приключению, хотя пытливый читатель, думаю, уже в общих чертах представляет себе канву событий.

306